Философия в византии (iv—xv века) — студенческий портал

ВИЗАНТИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — греческая мысль в Византийской империи IV-XV веков, органически связанная с традициями восточных Отцов церкви и близкая по духу философии античности.

Существуя в достаточно жестких рамках христианского богословия, являясь его своеобразным «языком» и техникой мысли, В.Ф.

не просто продолжает традиции античности, транслируя на весь мир идеи Платона и Аристотеля, но переосмысливает их в связи с новым христианским идеалом человеческого бытия. В.Ф. является одной из основ последующей полуторатысячелетней европейской культуры.

— период рафинированного энциклопедического знания и противостояния христианского неоплатонизма аристотелизму; XIII—XV вв.

— так называемое «палеологовское» Возрождение, оказавшее влияние на русскую культуру того времени и оплодотворившее эллинской философской мыслью гуманизм итальянского Возрождения.

IV—VIII века — время богословских споров, которые привели к более полному определению христианского учения, изложенному на языке греческой философии.

Вся история тринитарной проблемы (единосущия и троичности Бога), христологического вопроса (о сущности и природе Христа) сводилась к борьбе античного (космоцентричного) и христианского (теоантропоцентричного) мировоззрений, в основе которых лежали различные представления о человеке, обществе, истории, процессе познания.

Центром христианского вероучения является тезис о единственности и неповторимости личности.

Окончательная победа христианства как религии личности, самоотносящейся с собой и с универсальной единичностью (Богом), без сравнения с которой каждая отдельная личность не была бы вообще чем-нибудь единичным, ставила трудную задачу философски сформулировать понятие той универсальной Личности, которое требовалось христианским вероучением.

Задача была решена благодаря греческой «языческой» философии, введенной в богословие отцами-каппадокийцами (Василием Великим, Григорием Богословом, Григорием Нисским). Учение о святой Троице, опирающееся на платоновскую диалектику, создало возможность преодоления разрыва между Богом и человеком, развитую в учении о Воплощении.

Полное внесение ясности в проблему связано с появлением в V-VI вв. цикла философско-богословских сочинений под именем Дионисия Ареопагита. Всё сущее, по Дионисию, открывается в мировом ладе и строе, слагаясь в гармонию, которая раскрывается в иерархическом построении мира.

Философия мирового строя, понятая как структура законосообразного соподчинения чувственного и сверхчувственного, как иерархии, неизменно пребывающей в вечности, вошла в менталитет христианского мира.

Без влияния «Ареопагитик» были бы невозможны философские построения Иоанна Скота Эриугены, Николая Казанского, а также эстетика света и символа, воплощенная в христианском искусстве Запада и Востока.

Последней значительной фигурой этой эпохи явился Иоанн Дамаскин (ок. 635-753). Его труды («Священные параллели», «О природе человека», «Три слова против отрицающих иконы», «Источник знания») представляют собой систематизацию философско-богословского знания. В X е. его сочинения переводятся на Руси, в XII в. — на Западе.

В своих построениях Дамаскин раздваивается между Платоном, на которого ориентировалось большинство мыслителей, и Аристотелем, к которому он лично тяготел. Ему принадлежит развернутая апология христианского культа на основе философско-эстетической теории образа.

Особенно высоко он оценивал живописные изображения, «которые существуют для обнаружения скрытого …чтобы мы распознали то, что скрыто, и возлюбили прекрасное и соревновали ему». Благодаря Дамаскину философия — «искусство искусств и наука наук» — в христианском мире стала оцениваться как почтенное и богоугодное занятие.

Учение о человеке, разработанное Григорием Нисским, Немесием Эмесским, Иоанном Дамаскином, стало основой христианских антропологических представлений.

В IX-XII вв. интерес к светскому знанию, к философии возрастает. В столице Византии появляются кружки «любомудров», где образованная молодежь обсуждает философско-религиозные и литературно-эстетические проблемы. Таким был кружок, собиравшийся в доме патриарха Фотия (820-891).

Подобные собрания предвосхищали будущую специфику возрожденческого гуманизма Западной Европы.

В своеобразном «памятнике» заседаний, составленном самим Фотием, так называемом «Мириобиблионе» («Множество книг»), упоминаются Платон и Аристотель, Исократ и Демокрит, Гиппократ и Павсаний, Гелиодор и Либаний, а также другие мыслители, идеи которых обсуждались участниками «семинаров».

' Стремление философски формулировать истины вероучения приводит к тому, что к X в. появляются противоборствующие направления «платоников» и «аристотеликов», существующие до самого падения Византии.

На трудности решения проблем, вытекавших из построений Платона и Аристотеля, предпочитали отвечать весомостью святоотеческого опыта, хотя у святых отцов слишком часто не находилось ответов на возникающие проблемы. Тогда просто умолкали и предлагали умолкнуть другим, что было явным симптомом богословского кризиса.

В XI в. противоборство направлений, постоянные соборные осуждения и анафемы приводят к практике «двойной истины», которую много позже мыслители Возрождения XV-XVI вв. пытаются при-вести к непротиворечивой теории. Вершиной философской мысли этого времени являются труды Михаила Псёлла (1018-1096).

Он — выразитель нового гуманистического духа Византии. 0 природе Бога он учит по Орфею, Зороастру, Аммону, Пармениду, Эмпедоклу, Платону, что не мешает ему писать богословские трактаты в самом «благонадежном» духе.

Обосновывая возможность разумного постижения «сущего и сверхсущего», Псёлл считает, что основным методом могут быть только математические, геометрические доказательства, по образцу которых строится бесконечная цепь логических умозаключений, служащих для познания мира вечных сущностей.

Вероятно, ориентация на точное знание явилась основой рационалистической струи в сочинениях Псёлла (см. например, «Хронография», «О всяческой науке»),

В лице его ученика Иоанна Итала (вторая половина XI в.) византийский рационализм нашел более прямолинейного приверженца. Из его работ известны трактат по диалектике, комментарии к Аристотелю, сборник вопросов и ответов на общефилософские темы. Он пользовался огромной популярностью среди студентов, но в 1082 г.

его учение было признано еретическим. Итал был отстранен от преподавания и осужден.

Монашество, в целом враждебно относившееся к светским наукам и философии, нашло своего выразителя в лице Симеона Нового Богослова (949-1022) — мистика и богослова.

В своих «Поучениях» и «Гимнах» он утверждал, что при постоянном совершенствовании внутренней способности созерцания человек может достичь высших ступеней нравственного совершенства, приобщиться к запредельному, трансцендентному миру, доступному лишь интуиции. Несмотря на то что в XI—XII вв.

его учение особой популярностью не пользовалось, о нем вспомнили в последующие столетия исихасты, «священнобезмолвствующие», тогда же его воспринял Запад. Симеон оказал известное влияние на философию экстаза в учении о восхождении форм Бонавентуры, а также немецкого богослова и философа И. Экхарта.

XIII—XV вв. принято называть «Воз-рождением Палеологов», отблеск которого ложится и на западное Возрождение. В этом процессе культурного расцвета слабее всего выражены христианские мотивы. Умирающая Византия оплодотворит Запад эллинским духом, Платоном, Плотином, Аристотелем.

В Ви-зантии происходит неожиданный возврат к философским вопросам, казалось бы уже преодоленным в патриотическом богословии. Связующим звеном между Византией и Западом в канун падения Империи оказывается не общее христианское наследие, а «неоязычество» Геместия Плифона (1355-1452), основателя Платоновской Академии во Флоренции.

Это была расплата за «официальное богословие», за охранительный дух, восторжествовавший в византийском православии.

В непрерывной борьбе с монашеством, связанным с исихазмом, выдающиеся гуманисты Никифор Григора, Варлаам Калабрийский — учитель Петрарки и Боккаччо, Феодор Метохит, Мануил Хрисолор, Геместий Плифон восстанавливают традиции Фотия и Псёлла. В случае свободного развития византийский гуманизм, видимо, повел бы культуру в том же направлении, в каком шло развитие Италии, а за ней — всей Европы.

В знаменитом споре Григория Паламы с Варлаамом Калабрийским о Богопозна- нии, христианской антропологии и духовной жизни восторжествовал христианский максимализм. Палама писал богословские трактаты, полемизируя со сторонниками возрождения светской философии.

В лице Варлаама он боролся с представителями гуманизма, которые провозглашали независимость человеческого разума от Бога; проблема соединения Бога и человека не играла в мышлении византийских гуманистов особой роли.

Палама отстаивал понимание христианства, унаследованное от Отцов церкви, которые не отделяли никакую человеческую деятельность от деятельности Бога. Победа христианского максимализма позволила восточным христианам духовно выжить под турецким игом, но одновременно обусловила их долгое отчуждение от того процесса секуляризации, который на Западе был вызван Возрождением.

Во второй половине XIV — начале XV в. духовная жизнь Византии знаменуется более тесными контактами с Италией. Грекам в Италии устраивают восторженные приемы, предоставляют профессорские кафедры на философских факультетах университетов. Византийские греки развивают свою просветительскую деятельность не только на Западе, но и на Востоке, в славянских странах, в частности на Руси.

Из-за нависшей со стороны турок угрозы лучшие умы Византии задумываются над тем, как спасти с помощью реформ гибнущее государство. В частности, Плифон видел спасение Византии в возрождении древних идеалов и воззрений языческой религии, философии Платона и неоплатоников.

Он предлагает проект социальных реформ, предусматривая коренные изменения в социально-политическом и административном устройстве. Проект носил явные следы влияния идей Платона о государстве.

Некоторые ученые считают возможным усматривать влияние Плифона на социальные идеи Руссо и Сен-Симона.

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 48-52.

Источник: http://ponjatija.ru/node/5112

Философия в Византии (IV-XV века)

Для Западной Европы началом средневековья принято считать 476 год — год завоевания Западной Римской империи германцами.

Восточная Римская империя — Византия — избежала варварского завоевания; в ее истории трудно провести такую же четкую грань между античностью и средневековьем, ибо все традиции греко-римского мира и эллинистического Востока — экономические, политические, культурные — сохранялись в Византии, не прерываясь. Благодаря этому на протяжении многих столетий Византия стояла впереди других стран средневековой Европы как центр высокой и своеобразной культуры.

Византийская культура представляла собой неповторимый сплав античных, в том числе и философских, традиций с древней культурой народов, населявших восточные области империи, — египтян, сирийцев, армян, других народов Малой Азии и Закавказья, племен Крыма и поселившихся в империи славян, а позднее отчасти арабов. Однако это не было хаотическое нагромождение разнородных культурных элементов; напротив, единство — языковое, конфессиональное и государственное — отличало Византию от других государств средневековой Европы, в особенности в ранний период. В стране господствовала христианская религия в ее православной форме.

К образованию и науке византийцы относились с большим уважением. Известная всем поговорка «Ученье — свет, а неученье — тьма» помещается знаменитым византийским богословом и философом Иоанном Дамаскиным (ок. 675 — до 753) в самом начале его труда «Источник знания» и сопровождается пространным доказательством.

Византийские философы сохранили античное понимание науки как чисто умозрительного знания в противоположно сть знанию опытному и прикладному, считавшемуся скорее ремеслом. В согласии с античной традицией все собственно науки объединились под именем философии.

Иоанн Дамаскин, объясняя, что такое философия, приводит шесть самых важных ее определений, которые сложились еще в античности, но кажутся ему совершенно правильными: 1) философия есть знание природы сущего; 2) философия есть знание божественных и человеческих дел, то есть всего видимого и невидимого; 3) философия есть упражнение в смерти; 4) философия есть уподобление Богу; а уподобиться Богу человек может с помощью трех вещей: мудрости, или знания истинного блага, справедливости, которая заключается в распределении поровну и беспристрастии в суждении, благочестия, которое выше справедливости, ибо велит отвечать добром на зло; 5) философия — начало всех искусств и наук; 6) философия есть любовь к мудрости; поскольку же истинная мудрость — это Бог, то любовь к Богу и есть подлинная философия.

В отличие от Западной Европы, в Византии никогда не прерывалась античная философская традиция; именно византийские богословы усваивают и сохраняют все богатство мысли греческих философов.

Как мы знаем, самым развитым и влиятельным философским направлением поздней античности был неоплатонизм, систематизировавший учение Платона об отдельно существующих умопостигаемых идеях как единственно подлинном бытии с помощью методов аристотелевской логики.

Сочинения Дионисия легли в основу дальнейшего развития мистического направления в богословии и философии как Византии, так и Запада. Терминология и аргументация неоплатоников используются и другими мыслителями ранней Византии — жившими в Каппадокии (Малая Азия) Василием Кесарийским, Григорием Назианзином, Григорием Нисским.

Не все отрасли знания, входившие в состав античной философии, разрабатывались византийскими мыслителями в одинаковой степени.

В том, что касалось общих вопросов естествознания, космологии, астрономии, физики и в большой мере также математики, византийская наука ограничивалась преимущественно изучением и интерпретацией античных теорий.

Зато в тех областях знания, которые были необходимы для решения собственно богословских вопросов, в Византии создавались оригинальные учения.

В так называемых «тринитарных спорах» (спорах о единстве Бога в трех лицах) разрабатывалась философская онтология, или учение о бытии; в спорах христологических — антропология и психология, учение о человеческой личности, о душе и теле; позднее (в VIII — IX веках) в иконоборческих спорах разрабатывалось учение об образе и символе. Построение догматической системы требовало знания логики; неудивительно, что с VI и до XII века логика переживает необычайный расцвет.

Начиная с X-XI веков в развитии богословско-философской мысли Византии можно проследить две тенденции: рационалистически-догматическую и мистически-этическую.

Для первой характерен интерес к внешнему миру и его устройству («физика»), а вследствие этого и к астрономии, которая в средневековом сознании связывалась с астрологией и пробуждала, в свою очередь, интерес к оккультным наукам и демонологии, интерес и доверие к человеческому разуму («логика»), а потому преклонение перед античной, языческой классикой.

Другая тенденция — «исихазм», находившая выражение в сочинениях, в основном монашеских, аскетических (один из самых популярных и почитаемых ее представителей раннего периода — Иоанн Лествичник, до 579 — ок.

649; позднего периода — Григорий Палама, 1296-1359), сосредоточила основное внимание на внутреннем мире человека и на практических приемах его усовершенствования в духе христианской этики смирения, послушания и внутреннего покоя, или тишины (от греческого слова hesychia — покой, безмолвие, отрешенность).

Борьба мистического и рационалистического направлений особенно обострилась в последние века существования Византийской империи. Учение Паламы завоевало огромную популярность в стране, в особенности среди среднего и низшего духовенства. Против него активно выступал философ-гуманист Варлаам Калабрийский (ум.

в 1348), защищавший, хотя и не вполне последовательно, тезис о примате разума над верой. В дальнейшем, в XIV-XV веках, рационалистическое направление в философии и науке распространяется в Византии все шире, обнаруживая идейное родство с западноевропейским гуманизмом. Из его сторонников наиболее известен Георгий Плифон (Плетон) (ок. 1355- 1452) — выдающийся платоник, а также солнцепоклонник и утопист, его современники Мануил Хрисолор (1355-1415) и Виссарион Никейский (1403-1472). Проповедь индивидуализма, духовной самодостаточности человека, преклонение перед античной культурой — характерные черты их мировоззрения. Эти ученые были тесно связаны с итальянскими гуманистами и оказали на них большое влияние.

Стоицизм, эпикуреизм, скептицизм

Стоицизм, эпикуреизм и скептицизм являются основными школами раннеэллинистической эстетики.

Стоицизм больше базируется на разумной стороне человеческого субъекта, на его словесной способности и на подчинении всего внутреннего мира человека именно этим проблемам разума.

Потому и объективный миропорядок тоже характеризуется в стоической эстетике как Разум, как Слово, и поскольку огонь все еще здесь продолжал считаться самым главным материальным элементом, то и как огненное Слово.

Но вместо разума и слова здесь выступала другая сторона человеческого субъекта, а именно удовольствие, или наслаждение. Эпикурейский мудрец тоже отказывался решительно от всего объективного и единственной целью своей жизни ставил выработку нерушимого наслаждения.

Но для этого он характеризовал и свой объективный мир тоже такими чертами, которые обеспечили бы ему такую внутреннюю эстетическую самопогруженность и избавили бы его от разных страхов, мешающих ровному и нерушимому наслаждению. Для этого оказалась пригодной атомистика Левкиппа и Демокрита. Однако ради новых и ранее небывалых философско-эстетических целей эту атомистику эпикурейцы во многом переработали и обновили.

Наконец, скептицизм этой ранней поры эллинистической философии тоже гонится в первую очередь за внутренним покоем и за полной безмятежностью внутренних состояний человека. Но он пытается достигать этого совсем на других путях.

Наблюдая всеобщую, сплошную и непрерывную текучесть всех вещей, скептики были убеждены, что ни о какой вещи вообще ничего нельзя ни сказать, ни помыслить.

Всякая вещь в тот момент, когда мы ее фиксируем, в этот же самый момент и исчезает, так что ровно ничего нельзя ни утверждать, ни отрицать. Кроме того, всякое «да» и всякое «нет» всегда к чему-нибудь обязывает людей.

А брать на себя какие-нибудь обязательства – это значит рисковать внутренним покоем души. Поэтому лучше ни о чем не говорить ни «да», ни «нет». Красотой здесь, так же как у стоиков и эпикурейцев, является в основном только внутренний покой и безмятежность души.

Что же касается объективного миропорядка, то, согласно своему основному принципу, скептики по поводу него тоже воздерживались от всяких утверждений и отрицаний, а признавали только неразличимую текучесть всей действительности. Такая эстетика скептиков в значительной мере восходила к Гераклиту. Только Гераклита здесь брали исключительно в иррациональном понимании.

Однако имеет смысл в данной второй части нашего тома коснуться этих направлений и в целом, особенно если иметь в виду слабое развитие этих концепций за пределами раннего эллинизма.

Что касается стоиков, то в виду огромного количества дошедших до нас материалов мы в этой части, действительно, ограничимся изложением только ранних стоиков, то есть стоиков периода III-II вв. до н.э. Средний стоицизм II-I вв. до н.э. будет излагаться нами в своем месте (ниже, с. 783-859).

Но стоицизм поздний I-II вв. н.э. будет излагаться нами в другом томе. Что же касается эпикурейцев, то, имея в виду их некоторого рода эволюцию, а именно включая Филодема и Лукреция, деятелей I в. до н.э., мы изложим их здесь вместе с ранними эпикурейцами.

Скептицизм же вообще не был особенно продуктивным течением в античной философии. Поэтому в этой нашей второй части имеет смысл изложить весь античный скептицизм целиком. Более поздние его периоды, а именно I в. до н.э. – II в. н.э., не стоит выделять, потому что они мало чем отличаются от раннего и среднего скептицизма III-I вв. до н.э

Источник: https://studopedya.ru/2-67727.html

Культура византии (iv-xv вв.)

В течение всего раннего средневековья Византийская империя являлась центром яркой и своеобразной духовной и материальной культуры.

Своеобразие ее в том, что в ней сочетались эллинистические и римские традиции с оригинальной, восходящей к глубокой древности культурой не только греков, но и многих других народов, населявших империю,— египтян, сирийцев, народов Малой Азии и Закавказья, племен Крыма, а также поселившихся в империи славян.

Известное воздействие на нее оказали также арабы. В течение раннего средневековья города Византии оставались очагами образованности, где на основе достижений античности продолжали развиваться науки и ремесла, изобразительное искусство и архитектура.

Вся история византийской культуры окрашена борьбой господствовавшей идеологии правящих классов с оппозиционными течениями, выражающими устремления широких народных масс.

В этой борьбе противостоят друг другу, с одной стороны, идеологи церковно-феодальной культуры, отстаивающие идеал подчинения плоти духу, человека — религии, прославляющие идеи сильной монархической власти и могущественной церкви; с другой стороны, представители свободомыслия, облаченного обычно в одежды еретических учений, защищающие в известной степени свободу человеческой личности и выступающие против деспотизма государства и церкви. Чаще всего это были выходцы из среды оппозиционно настроенных городских кругов, мелкопоместных феодалов, низшего духовенства и народных масс.

Особое место занимает народная культура Византии.

Народные музыка и пляска, церковные и театральные представления, сохраняющие черты античных мистерий, героический народных эпос, сатирическое басенное творчество, обличающее и высмеивающее пороки ленивых и жестоких богачей, хитрых монахов, продажных судей, — таковы многообразные и яркие проявления народной культуры. Неоценим вклад народных мастеров в создание памятников архитектуры, живописи, прикладного искусства и художественных ремесел.

Развитие научных знаний. Образование

В ранний период в Византии еще сохранялись старые центры античной образованности — Афины, Александрия, Бейрут, Газа. Однако наступление христианской церкви на античную языческую образованность привело к упадку некоторых из них.

Был уничтожен научный центр в Александрии, во время пожара погибла знаменитая Александрийская библиотека, в 415 г. фанатичное монашество растерзало выдающуюся женщину-ученого, математика и философа Ипатию.

При Юстиниане была закрыта высшая школа в Афинах — последний очаг античной языческой науки.

В дальнейшем центром образованности становится Константинополь, где в

Источник: https://www.istmira.com/istoriya-srednix-vekov-v-dvux-tomax-pod-obshhej/1607-kultura-vizantii-iv-xv-vv.html

Введение

Не будет ошибкой сказать, что в Византии было сразу две философии – античная и собственно византийская.

Если бы античная философия не имела продолжения в Византии, мы сегодня знали бы о ней весьма мало.

Ведь все наши издания текстов античных философов основаны на византийских рукописях, и – что, может быть, гораздо важнее – вся наша современная философская культура смогла развиваться в преемственности с античной лишь потому, что византийская цивилизация сделала античную философию своей собственной и сохранила ее как живую традицию до Нового времени. Аристотель и Платон (именно в такой последовательности) оставались основой философского образования и в Византии, где их продолжали переписывать, изучать, комментировать и развивать их мысли. Однако эту традицию будет вернее назвать не «византийской философией», а «античной философией в Византии». Дело в том, что, как правило, носители традиции профессионального философствования не пытались рассуждать на самые важные для византийского общества темы – темы христианского богословия. Исключения, когда они бывали, приводили к конфликтам. После одного из них Константинопольский собор 1082 г. предал анафеме всех тех, кто изучает философию Платона и Аристотеля «не только для обучения», – Имелось в виду, что традиции античной философии хороши для построения категориального аппарата богословия (а также для изучения небогословских предметов), но совершенно непригодны для познания фундаментальных истин о Боге, человеке и мироздании.

Какая же философия была собственно византийской? Та философия, которая превратилась в «служанку богословия» приблизительно на тысячу лет раньше, чем западные схоласты придумали это выражение. Та философия, которая не имела права сама себе формулировать задания.

И надо сказать, что для развития философии ее симбиоз с богословием оказался не менее плодотворным, чем для математики симбиоз с физикой2.

Византия просуществовала около одиннадцати веков, византийская цивилизация – еще на два века дольше.

В начале IV в. император Константин Великий перенес столицу Римской империи в город Византий, переименованный им в Константинополь. Это было символическим деянием, означавшим, что империя Нового Рима – Константинополя – будет новой – христианской.

Государство, которое мы, с легкой руки европейских историков XVIII в., называем «Византийским» (сами «византийцы» продолжали называть свое государство «Римским», а себя – «римлянами») простояло до 1453 г., когда Константинополь был взят турками и стал столицей мусульманской Османской империи.

После этого уже внутри Османской империи – огромного государства, границы которого приблизительно совпадали с границами Византийской империи в ее лучшие времена, – история византийской цивилизации продолжается, как минимум, до XVII в. включительно. В XX в.

румынский историк Николай Йорга назовет это явление Byzance apres Byzance – «Византия после Византии».

Очевидно, искомая нами «византийская философия» должна была существовать все эти тринадцать веков, с IV по XVII. Однако история этой философской традиции оказывается длиннее истории соответствующей цивилизации: философия началась раньше «своей» цивилизации и закончилась позже – если она вообще «закончилась»…

Пожалуй, говорить о том, что византийская философия «закончилась» – нельзя.

Нет ничего удивительного и в том, что философская традиция оказывается старше «своей» цивилизации. По-другому быть не могло. Новые цивилизации возникают лишь там, где соответствующие идеи успели созреть в умах. А это автоматически предполагает какую-то новую философию, которая должна была существовать на протяжении жизни хотя бы нескольких поколений.

Итак, историю византийской философии можно уверенно начинать со II в.

Гораздо труднее понять, почему ее нельзя начинать с I в. – прямо с Нового Завета. Это станет первой проблемой, которой мы посвятим отдельный очерк. Но сначала – обзор истории византийской философии за весь период.

Предлагаемая ниже схема чрезвычайно груба, но, как можно надеяться, немного поможет упорядочиванию столь разнообразного и обширного материала.

Несмотря на то, что научное изучение истории христианского богословия идет непрерывно, начиная с XVII в., очень многие области остаются малоизученными.

Поэтому необходимо заранее оговориться, что в приведенной ниже схеме некоторые пункты составлены на основании новейших изысканий, еще не вошедших в учебники, а некоторые носят еще более дискуссионный характер.

Разумеется, все такие вопросы будут оговорены подробнее в соответствующих параграфах, посвященных каждому периоду в отдельности.

 

№	Хронологический период	Основные богословские проблемы	Главные оппоненты учения Церкви	Особенности применения философии
	До сер. II в.	Мессия и Церковь Нового Завета	Многочисленные секты, на которые был тогда разделен иудейский мир	Всецелая погруженность христианского богословия в иудейскую культурную среду; аппарат античной философии не используется
1	Сер. II в. – сер. III в.	Апологетика христианства против язычества и иудейства	Язычники и иудеи (раввинистический иудаизм)	Усвоение христианскими авторами моралистических и правовых учений античности. – Пока почти исключительно для целей проповеди, а не для внутренних нужд Церкви
2	Сер. III в. – сер. IV в.	Учение о троичности Бога (триадология)	Павел Самосатский, Арий и различные направления арианства	Адаптация к христианскому богословию онтологических представлений и логических категорий Аристотеля. Пока почти исключительно в сфере учения о Троице. – Приспособление аристотелевских категорий для неаристотелевской логики
3	Кон. IV в. – сер. VI в.	Учение о воплощении Бога ( о Христе – христология)	Несториане и монофизиты	Распространение аристотелевского категориального аппарата на христологию
Антропология	Оригенисты	Последовательное размежевание со спиритуалистическими традициями платонизма в антропологии
4	Сер. – конец VI в.	Триадология и христология: первый концептуальный синтез	Афтартодокеты, агиоиты, крипто-несториане, тритеиты, дамианиты; оригенисты	Формирование единого концептуального аппарата для триадологии, христологии и антропологии; выражение единства субъекта («личности»); размежевание с платоническим спиритуализмом в христологии (Первая версия)
Екклесиология (учение о Церкви) и церковное право	Носители цезаре-папистских воззрения, унаследованных от эпохи Константина Великого	Государственно-церковно-правовые концепции «Кодекса Юстиниана»
5	VII в.	Христология (с учетом триадологии и антропологии): второй концептуальный синтез	Монофелиты	Вторая версия концептуального аппарата, сложившегося в VI в., заменившего первую версию
6	VIII в. – сер. IX в.	Иконопочитание	Иконоборцы	Теория символа и теория образа
7	IX – X в.	Екклесиология	Те, кто оправдывал ересь «михизма» (прелюбодейства) и четвертый брак императора Льва Мудрого	Теория взаимоотношений Церкви, государства и общества
8	XI – XII вв.	Триадология и учение о спасении	Носители богословских воззрений, прямо или косвенно связанных с языческим богословием Прокла	Отношение к языческой философии вообще и к традиции платонизма в частности (учению о Боге, учению об идеях и др.)
9	XIII в.	Триадология (в части учения об исхождении Святого Духа)	Латиняне (римо-католики)	Первое соприкосновение с августинизмом и схоластикой
10	XIV в.	Богословское «оправдание» аскетики	«Варлаамиты» (в действительности весьма различавшиеся между собой ргуппы, иначе понимавшие смысл православной аскетики)	Детальная критика нескольких видов рационалистической философии (прежде всего, томизма)
11	XV в.	Православное богословие как единая система	Латиняне	Адаптация концепций томизма для нужд православного богословия
12	XVI в.	Христология (в части учения о теле Христовом)	Армяне	Антропологические аспекты христологии
Учение о Церкви и о спасении	Протестанты (лютеране и антитринитарии)	Полемика с крайними формами философского рационализма в богословии
13	XVII в.	Православное богословие как единая система	Латиняне и кальвинисты	Попытки вместить православное богослужение в рациональные схемы августинизма (главным образом, взятого в двух редакциях: неосхоластики и кальвинизма)
14	XVIII – XIX в.	Основания веры в Бога и аскетики	Вольтерьянцы, масоны, атеисты	Столкновение с философией французского «Просвещения», а затем и других форм западного деизма и атеизма

Примечание: Традиции византийского богословия вместе с соответствующими традициями философствования имели продолжение и в XX в. и продолжаются до сих пор. Однако, поскольку этот исторический период все еще продолжается, мы еще не имеем необходимой исторической дистанции для его описания.

Таблица на с. 14–15 построена по следующим принципам:

Хронологический период и Основные богословские проблемы.

В качестве отдельных периодов выделяются эпохи, для которых можно с достаточной очевидностью указать главную (или одну-две главных) из обсуждавшихся тогда богословских проблем.

Таким образом в своей классификации мы стараемся следовать за самими участниками событий, а не накладывать на исторический процесс изобретенную нами классификационную схему.

Главные оппоненты учения Церкви. Практически всегда обсуждение богословских проблем прямо или косвенно связано с каким-либо спором.

Обычно это еретики, но иногда и просто носители каких-либо застарелых предубеждений.

Особенности применения философии. В этой графе указывается – разумеется, в самых общих чертах – философское содержание богословских споров.

В нашей книге подробно будут рассматриваться только периоды с 3 по 6. О периодах более ранних будет сказано лишь самое необходимое для понимания этих, более поздних, периодов.

О периодах, более поздних, чем 6, будет сказано еще меньше – лишь несколько штрихов, помогающих почувствовать перспективу.

В этом мы отчасти извиним себя тем, что некоторый обзор поздневизантийского богословия (периодов 9 и 10) мы уже издавали в виде комментариев к русскому изданию монографии И. Мейендорфа «Жизнь и труды святителя Григория Паламы» (СПб., 1997) (Subsidia byzantinorossica, 2).

Из всех указанных в таблице периодов наименее изученными остаются 7 и 8. Здесь имеющиеся публикации источников (зачастую совсем недавние) показывают нам, главным образом, степень нашего незнания богословских идей той эпохи. – Но еще каких-нибудь сорок, а то и тридцать лет назад мы точно так же почти ничего не знали о византийском богословии VI-IX веков…

Источник: https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/istorija-vizantijskoj-filosofii/4

Философия: Учебник для вузов

Соответственно и в человеке воля выступает на первый план, а потому в средневековой философии переосмысливается греческая антропология и характерный для античности рационализм в этике. Если в античности центр тяжести этики был в знании, то в Средние века он – в вере, а значит, перенесен из разума в волю.

Так, в частности, для Августина все люди суть не что иное, как воля. Наблюдая внутреннюю жизнь человека, и прежде всего свою собственную, Августин вслед за апостолом Павлом с сокрушением констатирует, что человек знает добро, однако же воля его не подчиняется ему, и он делает то, чего не хотел бы делать.

«Я одобрял одно, – пишет Августин, – а следовал другому…» note 4 Это раздвоение человека Августин называет болезнью души, неподчинением ее самой себе, т. е. высшему началу в себе. Именно поэтому, согласно средневековым учениям, человек не может преодолеть своих греховных влечений без божественной помощи, т. е.

без благодати.

Как видим, в Средние века человек больше не чувствует себя органической частью космоса – он как бы вырван из космической, природной жизни и поставлен над нею. По замыслу он выше космоса и должен быть господином природы, но в силу своего грехопадения он не властен даже над собой и полностью зависит от божественного милосердия.

А отсюда – изменившееся значение внутренней жизни человека; она становится теперь предметом внимания даже более пристального, чем то, которое мы находим у стоиков.

Для античного грека, даже прошедшего школу Сократа («познай самого себя»), душа человека соотнесена либо с космической жизнью, и тогда она есть «микрокосм», либо же с жизнью общественного целого, и тогда человек предстает как общественное животное, наделенное разумом.

Отсюда античные аналогии между космически-природной и душевной жизнью или между душой человека и социумом. Августин же вслед за апостолом Павлом открывает «внутреннего человека», целиком обращенного к надкосмическому Творцу. Глубины души такого человека скрыты даже от него самого, они, согласно средневековой философии, доступны только Богу.

Но в то же время постижение этих глубин необходимо для человеческого спасения, потому что таким путем открываются тайные греховные помыслы, от которых необходимо очиститься. По этой причине приобретает важное значение правдивая исповедь.

Новоевропейская культура обязана исповедальным жанром именно Средневековью с его интересом к человеческой психологии, к внутреннему миру души. «Исповедь» Ж. Ж. Руссо, так же как и Л. Н.

Толстого, хоть они и различаются между собой, восходит тем не менее к общему источнику – «Исповеди» Августина.

Внимание к внутренней душевной жизни, соотнесенной не столько с внешним – природным или социальным – миром, сколько с трансцендентным Творцом, порождает у человека обостренное чувство своего я, которого в такой мере не знала античная культура. В философском плане это приводит к открытию самосознания как особой реальности – субъективной, но при этом более достоверной и открытой человеку, чем любая внешняя реальность.

Наше знание о собственном существовании, т. е. наше самосознание, по убеждению Августина, обладает абсолютной достоверностью, в нем невозможно усомниться.

Так в Средние века начался процесс формирования понятия Я, ставшего отправным пунктом в рационализме Нового времени.

Память и история. Сакральность исторического бытия

В период раннего Средневековья можно заметить острый интерес к проблеме истории, нехарактерный в такой мере для античного сознания.

Хотя в Древней Греции были такие выдающиеся историки, как Геродот и Фукидид, хотя для Древнего Рима историческое повествование о временах давнопрошедших, так же как и о событиях текущих, было одной из важнейших форм самосознания народа, однако история здесь еще не рассматривалась как реальность онтологическая: бытие у древних языческих народов прочно связывалось именно с природой, космосом, но не с историей. В Средние века на место «священного космоса» древних встает «священная история». Это и понятно. Важнейшее с христианской точки зрения мировое событие – а именно воплощение Бога Сына в человека Иисуса – есть событие историческое, и оно должно быть понято исходя из всей предшествующей истории рода человеческого, как она была представлена в Ветхом Завете. Более того, ожидаемое христианами спасение верующих, которое произойдет, когда «свершатся времена», погибнет испорченный, греховный мир и наступит тысячелетнее царство праведников на земле, тоже мыслится как событие историческое. Ожидание конца истории, т. е. эсхатологическая установка средневекового мышления (эсхатология, от греч. «eschatos» – последний, конечный), приковывало внимание философов к постижению смысла истории, которая теперь превращалась как бы в подлинное бытие, в отличие от реальности природной, трактуемой, как мы уже знаем, преимущественно символически, т. е. опять-таки сквозь призму «священной истории». Изучение Священного Писания на протяжении целого тысячелетия привело к созданию специального метода интерпретации исторических текстов, получившего название герменевтики. Правда, эта интерпретация в Средние века была подчинена христианской догматике; однако это воспитывало также интерес к более широкому осмыслению исторической реальности. В эпоху Возрождения, в XIV—XVI вв., этот интерес стал доминирующим.

Интерес к истории как подлинной сакральной (священной) реальности, соединенный с пристальным вниманием к жизни человеческой души, к «внутреннему человеку», дал толчок к анализу памяти – способности, которая составляет антропологическую основу исторического знания.

И не случайно у Августина мы находим первую и наиболее фундаментальную попытку рассмотреть человеческую память, дав с ее помощью новое – нехарактерное для античной философии – понимание времени.

Если у греческих философов время рассматривалось сквозь призму жизни космоса и прежде всего связывалось с движением небесных светил, то Августин доказывает, что время – это достояние самой человеческой души. А поэтому даже если бы не было вообще космоса и его движений, но оставалась душа, то было бы и время.

Условием возможности времени, по Августину, является строение нашей души, в которой можно заметить три разные установки: ожидание, устремленное к будущему, внимание, прикованное к настоящему, и память, направленную на прошлое.

Однако в Средние века возможность такого понимания еще не реализуется полностью, поскольку сама история здесь включена в рамки «священных событий» и потому предстает как отражение некоторых сверхвременных, надысторических реальностей.

И только в эпоху Возрождения появляются попытки освободить «мирскую» историю от ее «священной» оболочки, рассмотреть ее как реальность самостоятельную.

Подводя итог нашего рассмотрения, можно сказать, что средневековая философия в целом должна быть охарактеризована как теоцентризм: все основные понятия средневекового мышления соотнесены с Богом и определяются через него.

Философская мысль в Средние века развивалась, однако, не только в Западной Европе, но и на Востоке, в Византии; если религиозным и культурным центром Запада был Рим, то центром восточно-христианского мира был Константинополь. Хотя средневековая философия Византии имеет много общего с западноевропейской, однако у нее есть также и ряд особенностей, отличающих ее от средневековой мысли Запада.

4. Философия в Византии (IV—XV века)

Для Западной Европы началом Средневековья принято считать 476 год – год завоевания Западной Римской империи германцами.

Восточная Римская империя – Византия – избежала варварского завоевания; в ее истории трудно провести такую же четкую грань между античностью и Средневековьем, ибо все традиции греко-римского мира и эллинистического Востока – экономические, политические, культурные – сохранялись в Византии не прерываясь. Благодаря этому на протяжении многих столетий Византия стояла впереди других стран средневековой Европы как центр высокой и своеобразной культуры.

19

Источник: http://litrus.net/book/read/112971?p=19

Философия средневековой Византии

Глава 1 Философия в Византии (IV—XV века)

1.1 Особенности византийской философии

Философская мысль 
в Средние века развивалась не только в Западной Европе, но и на Востоке, в Византии; если религиозным 
и культурным центром Запада был 
Рим, то центром восточно-христианского мира был Константинополь. Хотя средневековая философия Византии имеет много общего с западноевропейской, однако у нее есть также и ряд особенностей, отличающих ее от средневековой мысли Запада.

Восточная Римская 
империя — Византия — избежала варварского завоевания; в ее истории трудно провести такую же четкую грань между античностью и средневековьем, ибо все традиции греко-римского мира и эллинистического Востока — экономические, политические, культурные — сохранялись в Византии не прерываясь. Благодаря этому на протяжении многих столетий Византия стояла впереди других стран средневековой Европы как центр высокой и своеобразной культуры.

В стране господствовала христианская религия в ее Православной форме.

К образованию и 
науке византийцы относились с большим уважением. Известная всем поговорка «Ученье — свет, а неученье — тьма» помещается знаменитым византийским богословом и философом Иоанном Дамаскиным (753 г.) в самом начале его труда «Источник знания» и сопровождается пространным доказательством.

Иоанн Дамаскин, объясняя, что такое философия, приводит 6 самых важных ее определений, которые сложились еще в античности, но кажутся ему совершенно правильными:

• 1) философия есть 
  знание природы сущего;
• 2) философия есть 
  знание божественных и человеческих дел, то есть всего видимого и невидимого;
• 3) философия есть 
  упражнение в смерти;
• 4) философия есть 
  уподобление Богу. А уподобиться 
  Богу человек может с помощью 
  3 вещей: мудрости, или знания истинного 
  блага; справедливости, которая заключается в распределении поровну и беспристрастии в суждении; благочестия, которое выше справедливости, ибо велит отвечать добром на зло;
• 5) философия — начало 
  всех искусств и наук;

6) философия есть 
любовь к мудрости. Поскольку 
же истинная мудрость — это Бог, то любовь к Богу и есть подлинная философия.

В отличие от Западной Европы, в Византии никогда не прерывалась 
античная философская традиция; именно византийские богословы усваивают 
и сохраняют все богатство 
мысли греческих философов.

Самым 
развитым и влиятельным философским направлением поздней античности, последние представители которого жили в Византии, был неоплатонизм. Философия неоплатоников оказала огромное влияние на христианских мыслителей Византии.

Наиболее значительной фигурой из них был Псевдо-Дионисий Ареопагит (V век), который изложил христианское вероучение в терминах и понятиях неоплатонизма. Сочинения Дионисия легли в основу дальнейшего развития мистического направления в богословии и философии как Византии, так и Запада.

Терминология и аргументация неоплатоников использовалась и другими мыслителями ранней Византии — каппадокийцами Василием Кесарийским, Григорием Назианзином, Григорием Нисским.

Не все отрасли 
знания, входившие в состав античной философии, разрабатывались византийскими 
мыслителями в одинаковой степени.

Так, в том, что касалось общих вопросов естествознания, космологии, астрономии, физики и в большой мере также математики, византийская наука ограничивалась преимущественно изучением и интерпретацией античных теорий.

«тринитарных спорах» (спорах о единстве Бога в трех Лицах) разрабатывалась философская онтология, или учение о бытии; в спорах христологических — антропология и психология, учение о человеческой личности, о душе и теле; позднее (в VIII_IX веках) в иконоборческих спорах разрабатывалось учение об образе и символе. Построение догматической системы требовало знания логики, поэтому не удивительно, что с VI и до XII века логика переживает необычайный расцвет.

1.2 Рационализм и мистицизм

Начиная с X-XI веков 
в развитии богословско-философской 
мысли Византии можно проследить 2 тенденции:

1) рационалистически-догматическая.

 
Для нее характерен интерес к внешнему миру и его устройству («физика»), отсюда и к астрономии, которая в средневековом сознании связывалась с астрологией и пробуждала, в свою очередь, интерес к оккультным наукам и демонологии, интерес и доверие к человеческому разуму («логика»), а потому преклонение перед античной, языческой классикой.

Для этой — рационалистической тенденции характерен и интерес к истории и политике, где устанавливаются рационалистические и утилитаристские принципы Именно таков круг интересов одного из самых блестящих деятелей византийской культуры XI века Михаила Пселла — философа, политика, историка, филолога.

2) мистически-этическая. 
Сюда относится в первую очередь 
исихазм, находивший выражение 
в сочинениях, в основном монашеско-аскетических.

Один из самых популярных и почитаемых ее представителей раннего периода — Иоанн Лествичник, VII век; позднего периода — Григорий Палама, ок. 1297-1360.

Иоанн Лествичник сосредоточил основное внимание на внутреннем мире человека и на практических приемах его усовершенствования в духе христианской этики смирения, послушания и внутреннего покоя, или тишины (от греч. слова «исихия» — покой, безмолвие, отрешенность).

Борьба мистического и рационалистического направлений 
особенно обострилась в последние 
века существования Византийской империи. Учение Паламы завоевало огромную популярность в стране, в особенности среди среднего и низшего духовенства. Против него активно выступал калабрийский философ-гуманист Варлаам (ум.

Из его сторонников наиболее известен Георгий Гемист Плифон (1355-1452) — выдающийся платоник, а также солнцепоклонник и утопист, и его современники — Мануил Хрисодор, Виссарион Никейский. Проповедь индивидуализма, духовной самодостаточности человека, преклонение перед античной культурой — характерные черты их мировоззрения.

Эти ученые были тесно связаны с итальянскими гуманистами и оказали на них большое влияние.

Византийская богословская и аскетическая литература во многом определила склад древнерусской 
духовной культуры. Она оказала влияние 
и на формирование философии народов Кавказа и Закавказья, входивших частично в состав Византийского государства.

Глава 2 Мистика Псевдо-Дионисия Ареопагита

2.1 Особенности учения Псевдо-Дионисия

Огромное влияние 
на средневековую философию, теологию и мистику оказал Псевдо-Дионисий Ареопагит (ок. 500), мнимый ученик апостолов, соединивший идеи неоплатонизма и христианства и методологически подготовивший почву для схоластики. Псевдо-Дионисию известны 3 способа богопознания:

1) утвердительный (катафатический) перечисляет божественные качества (напр, троичность);

2) отрицательный (негативная, или апофатическая, теология) отталкивается 
от сотворенных существ и отрицает, что о Боге можно высказать 
все то, что свойственно им (напр., у Бога нет тела). Этот путь 
требует ясного осознания несоизмеримости Бога и любых наших высказываний о нем. Любое имя может быть лишь символом того, что именовать невозможно.

3) Поэтому 3-й путь — это мистическое восхождение 
от всего конечного к бесконечному.

Исхождение вещей 
из Бога идет по ступеням, в результате чего складывается иерархический порядок 
сущего. Эта иерархия бытия является основной схемой всей схоластической онтологии

Мир стремится вернуться 
в Бога как причину бытия, по которой мир и возник. Тоска человеческой души по Богу сбывается в мистическом единении с божественным единством.

Любому человеку, читавшего 
Деяния апостолов, имя Дионисия — первого 
Афинского епископа — хорошо известно. О произведениях его не было ничего известно до тех пор, пока на Константинопольском соборе впервые, в 532 г.

были представлены произведения под авторством, как утверждали, Дионисия Ареопагита.

Представили его впервые монофизиты для того, чтобы опереться на чрезвычайно серьезный авторитет в доказательстве справедливости своей ереси.

Впоследствии было установлено, что поскольку эти 
произведения до 4-го века не были известны, то сделан был вывод, что они скорее всего были написаны в промежутке между 4 и 5 веками.

Кто автор этих произведений — до сих пор неизвестно, называют различные имена, кто-то говорит, что это Север Антиохийский, монофизит, живший в 6-м веке.

Встречается мнение, что это Аммоний Саккас, учитель Плотина или указывается малоизвестный грузинский философ 4-5 веков. Но так или иначе — авторство не установлено, не атрибутировано, поэтому эти произведения так и приписываются псевдо-Дионисию Ареопагиту.

У Псевдо-Дионисия Ареопагита насчитывается несколько произведений, среди которых наиболее важно «Мистическое 
богословие», «Божественные имена», «О небесной иерархии» и «Символическое богословие».

В своей книге «Мистическое 
богословие» Дионисий показывает как 
бы краткий очерк своей собственной 
богословской и философской системы. Это как бы введение в его собственное 
учение, оно очень кратко, поэтому 
надо читать обязательно.

Некоторое время эти 
книги были важным аргументом в руках 
монофизитов, до тех пор, пока преп. Максим Исповедник не дал православное толкование тем идеям, которые были изложены Дионисием Ареопагитом. Оказывается, их можно было трактовать, не опираясь на монофизитскую ересь. После того, как преп.

 Максим доказал православность содержания книг Дионисия Ареопагита, эти книги стали пользоваться огромной популярностью и в Западной Церкви и в Восточной, переводились на множество языков, в т. ч. были переведены на славянский язык. Известны цитаты Ивана Грозного из этих книг.

В Западную Европу эти книги были принесены Иоанном Скоттом Эриугеной, который перевел их на латынь вместе с ми преп. Максима Исповедника.

2.2 Апофатическое и катафатическое богословие

Учение 
о богопознании

Главная проблема для 
Дионисия Ареопагита — эта проблема богопознания и единения человека и 
Бога. Дионисий Ареопагит предлагает 2 возможных пути познания Бога: катафатический и апофатический.

Так он писал в начале своего “Мистического богословия”, произведения, в котором Дионисий обращается к Тимофею: «Если ты, мой возлюбленный Тимофей, ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности чувств своих и разума и от всего чувственно-воспринимаемого и от всего умопостигаемого, от всего сущего и от всего несущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному истинному единению с Тем, кто превосходит любую сущность и любое ведение».

Поэтому существенным элементом при единении с Богом 
и познании Бога является отказ от всех форм обычного нашего познания: чувственного и рационального. В первую очередь 
надо устраниться, конечно, от деятельности чувств.

Мы вспоминаем, что такую же ступень восхождения к Единому предлагал и Плотин.

Вначале мы отказываемся от чувств, затем от дискурсивной деятельности разума, потом мы отрешаемся вообще от деятельности нашего разума, потом отрешаемся от самого себя и тогда можем достичь созерцания Единого.

То же самое мы видим 
у Дионисия Ареопагита.

Устранившись от деятельности чувств своих, далее, устраняясь от деятельности разума, от всего чувственно-воспринимаемого, умопостигаемого, сущего и несущего, не воспринимая свое собственное познание, будучи независимы от всего, совершенно отказавшись и от себя самого, как пишет Дионисий Ареопагит, — мы можем устремиться к единению с Богом.

Поэтому ступени достижения познания Бога такие же, как у неоплатоников. Поэтому часто делается вывод о прямой или явной зависимости Дионисия от трактатов Плотина и прежде всего Прокла, цитаты из которого часто встречаются в работах. Несомненно, здесь есть очевидная связь, но есть и существенные различия.

Источник: https://www.freepapers.ru/10/filosofiya-srednevekovoj-vizantii/190302.1139803.list1.html