Фрэнсис Бэкон — время и место действия, философские взгляды

Лорд-канцлер Англии и доверенное лицо короля. Религиозный писатель, борющийся с суевериями, и чиновник, пойманный на взятке.

Один из умнейших людей своей эпохи, скончавшийся из-за первого опыта по заморозке мяса… Кто он? Английский философ Френсис Бекон — автор первой социально-технократической утопии “Новая Атлантида”.

Не один и не два раза человечество в своей истории «штурмовало небо», пытаясь здесь, на Земле построить замену Небесному раю. Таких попыток в истории было на самом деле множество. Всякий раз из этого ничего не выходило, но каждая попытка по-своему поучительна.

Время и место действия:

XVII век, вымышленный остров Бенсалем в Тихом океане

Именно там, в Великом Южном море, как еще называли самый большой океан на Земле — Тихий, великий английский философ Фрэнсис Бэкон (1561—1626) поместил первую в истории европейской культуры социально-технократическую утопию. Ее описанию было посвящено сочинение под названием «Новая Атлантида».

Почему нам это интересно сегодня

Бэкон положил начало целому ряду последовавших далее научно-технических утопий в истории европейской культуры с их безграничной верой в силу науки и техники.

С одной стороны, его безудержный оптимизм на эту тему выглядит сегодня очень наивным.

С другой стороны, поучительно узнать, что в момент возникновения этой традиции она не противопоставляла себя христианской религии, а имела в том числе и неортодоксальное богословское обоснование.

Рай на Земле по Фрэнсису Бэкону

Один из основоположников новоевропейской науки и философ экспериментального знания, автор знаменитого афоризма «знание — сила», Бэкон в этом своем сочинении на самой заре Нового времени пропагандирует силу научного знания и научно-технический прогресс. Он пытается художественными средствами показать, как счастливо могут устроиться на Земле люди благодаря всемерному развитию науки и техники. Райская жизнь здесь — это то, что создано наукой и техникой.

Архангел с философами и математиками. В левом верхнем углу — Френсис Бэкон. Офорт Джеймса Бэрри, 1795. Ссылка

Новой Атлантидой Бэкон назвал свой остров в подражание древнегреческому философу Платону.

Тот под именем Атлантиды описал в одном из своих диалогов мифический могущественный город-государство, который в очень отдаленном прошлом боролся за первенство над Землей с родиной Платона Афинами, но погиб в великой природной катастрофе. Имя «Атлантида» благодаря Платону стала нарицательным для обозначения таинственной и неизвестной, но могущественной страны или земли.

Сюжет бэконовского произведения типичен для утопий того времени. Рассказ ведется от имени путешественника, попавшего в неведомую страну и увидевшего там, как ему представляется, совершенные общественные порядки. По тому же принципу построены «Утопия» Томаса Мора и «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы.

Своеобразие идеального острова Бэкона в том, что главное место в нем занимает орден «Дом Соломона» — общество мудрецов, научно-технический центр и мозг страны. По сути, это прообраз и идеализированное предвосхищение будущих европейских академий наук.

Так, например, организаторы Парижской академии наук и Лондонского королевского общества (ведущее научное общество Великобритании, возникшее в XVII веке) вдохновлялись идеями Бэкона и даже заявляли, что просто выполняли бэконовскую программу.

Однако, в отличие от обычных европейских академий ученые мудрецы из бенсалемского «Дома Соломона» не просто занимаются наукой, но и непосредственно участвуют в управлении обществом.

Они не только планируют и организуют научные исследования и технические изобретения, но еще распоряжаются производством и ресурсами своей страны, заботятся о внедрении изобретений в промышленность и сельское хозяйство. Также им принадлежит монополия внешних сношений.

На бэконовский идеальный остров нет доступа никому из иностранцев, и лишь мудрецы из «Дома Соломона» имеют право путешествовать по другим странам, откуда они привозят сведения о новых научных открытиях и изобретениях.

Как говорит прибывшим путешественникам один из мудрецов «Дома Соломона», «целью нашего общества является познание причин и скрытых сил всех вещей; и расширение власти человека над природою, покуда все не станет для него возможным».

В повести Бэкона один из мудрецов из Соломонова дома красочно живописует различные удивительные научно-технические достижения и приспособления, преобразившие жизнь общества на острове: здесь имеются комнаты чудесного исцеления болезней и поддержания здоровья, подводные лодки и передача звуков на расстояния, способы улучшения породы животных и выведения новых растений, и многое другое. Легко видеть, что некоторые из бэконовских пророчеств осуществились на практике.

Чудесным образом к ним однажды попала Библия вместе с сопроводительным письмом апостола Варфоломея, после чего все жители острова сделались ревностными христианами.

Занятия наукой и изучение «творений Господних» они совмещают с глубоким благочестием и неукоснительным отправлением религиозных обрядов.

Как говорит один из мудрецов Дома Соломона прибывшим путешественникам, «есть у нас особые гимны и ежедневные литургии для восхваления Господа и благодарения за чудесные Его творения и особые молитвы о содействии нашим трудам и обращении их на цели благие и благочестивые».

В других сочинениях Бэкона также очень много ссылок на Священное Писание, которыми он не без заметных натяжек исхитряется обосновывать чрезвычайную важность естественных наук и изучения природы.

По Бэкону это нужно, чтобы через познание разнообразных созданий Бога еще полнее и глубже познавать Его мудрость и могущество.

Бэкон, ортодоксальный англиканин, автор другого известного афоризма: «Легкие глотки философии толкают порой к атеизму, более же глубокие возвращают к религии».

Фрэнсис Бэкон выдвинул программу Великого восстановления наук, которое должно дать человечеству могущество и власть над природой. Как он говорит в своем сочинении «Новый органон», «знание и могущество человека совпадают, ибо незнание причины затрудняет действие. Природа побеждается только подчинением ей, и то, что в созерцании представляется причиной, в действии представляется правилом».

Но его программа восстановления наук имела в том числе и теологическое обоснование. Познание природы тут представляется как путь к познанию Бога через Его творения.

Дело в том, что Бэкон считал, что Искупление не только восстановило образ Божий в человеке, но даже сделало человеческую природу лучше, чем она была до грехопадения. Одновременно это означает восстановление власти человека над природой.

Поэтому земные условия жизни человечества должны стать даже лучше, нежели они были у Адама в Раю. Бэкон считал, что именно теперь наступают времена, когда должны в полной мере реализоваться могущество и власть человека над природой.

Автор

Между прочим, Фрэнсис Бэкон был не только великим философом и одним из основоположников новоевропейского естественнонаучного метода, но и выдающимся государственным деятелем своего времени. Пэр Англии, барон Веруламский и герцог Сент-Олбанский, он был сыном одного из высших сановников елизаветинского двора, хранителя большой печати Англии.

При короле Якове Первом Френсис Бэкон последовательно становится штатным королевским адвокатом, королевским генеральным прокурором, и, наконец, лорд-канцлером Англии — вторым человеком в государстве. Король по-дружески называет Бэкона своим добрым правителем и даже поручает ему управление государством, когда время от времени уезжает в Шотландию.

Правда, про Бэкона говорят, что он находится под влиянием всесильного фаворита короля знаменитого герцога Бэкингемского и выполняет его указания. А конец политической карьеры философа и вовсе был весьма незавидным. Он не без оснований был обвинен во взяточничестве.

Пытаясь хоть как-то оправдаться, Бэкон писал Якову I: «…я могу быть нравственно неустойчивым и разделять злоупотребления времени.

… я не буду обманывать относительно моей невиновности, как я уже писал лордам, … но скажу им тем языком, которым говорит мне моё сердце, оправдывая себя, смягчая свою вину и чистосердечно признавая её».

Фрэнсис Бэкон и Парламент в день его политического падения. Brititsh Parliament, Ссылка

Его подвергли суду и приговорили к заключению в Тауэр и штрафу в 40 тысяч фунтов. Правда, позже от штрафа его освободили, а из заключения выпустили и вовсе через два дня. Он даже вернулся в палату лордов, но уже не обрел прежнего могущества, и занимался дальше лишь философией и науками.

Умер он после того, как простудился во время одного из физических опытов. Он набил тушку купленной у одной бедной женщины курицы снегом, чтобы проверить влияние холода на сохранность мяса, и простудился. Проболев около недели, он умер, не забыв в своем последнем письме упомянуть о том, что опыт с замораживанием «удался очень хорошо».

Интересные факты

1. Бэкон написал также ряд религиозных сочинений: «Исповедание веры», «Священные размышления», «Перевод некоторых псалмов на английский». В своих «Опытах…» Бэкон, среди прочего, рассуждает о различных вопросах религии, критикует суеверия и атеизм.

Титульная страница собрания сочинений из 18 книг «Секреты искусства и природы». Фрэнсис Бэкон открывает занавес справа. Ссылка

2. В шекспироведении существует «бэконианская версия», приписывающая Фрэнсису Бэкону авторство текстов, известных под именем Шекспира. Якобы именно он, а не необразованный актер лондонского театра «Глобус» и был настоящим автором всех шекспировских пьес. Правда, это все же слишком смелая гипотеза. Подавляющее большинство шекспироведов придерживаются традиционной версии.

Источник: https://foma.ru/bekon-vsya-vlast-uchenyim.html

Философия Френсис Бэкон: основные идеи

Фрэнсис Бэкон остался в истории философии основоположником эмпиризма и разработчиком новаторских методик для исследования живой природы. Этой теме посвящены его научные труды и работы. Философия Фрэнсис Бэкон нашла широкий отклик у ученых и мыслителей нового времени.

Биография

Фрэнсис родился в семье политического деятеля и ученого Николаса, и его жены Анны, которая происходила из известной в те времена семьи – ее отцом был воспитан наследник английского и ирландского престолов Эдвард VI. Роды случились 22 января 1561 года в Лондоне.

Мальчика с детства приучали быть прилежным и поддерживали его тягу к знаниям. Подростком он посещал колледж при Кембриджском университете, потом отправился учиться во Францию, но смерть отца привела к тому, что у юного Бэкона не осталось денег, что сказалось на его биографии.

Тогда он начал изучать право и с 1582 года зарабатывал себе на жизнь адвокатской деятельностью. Двумя годами позже он вошел в парламент, где сразу стал заметной и значимой фигурой. Это привело к тому, что семь лет спустя его назначили советником графа Эссекса, который в ту пору был фаворитом королевы.

После попытки государственного переворота, затеянной Эссексом в 1601 году, Бэкон принимал участие в судебных заседаниях как обвинитель.

Критикуя политику королевской семьи, Фрэнсис потерял покровительство королевы и смог возобновить карьеру в полной мере только в 1603 году, когда на троне оказался новый монарх.

В том же году он стал рыцарем, а через пятнадцать лет – бароном.

Еще через три года ему жаловали титул виконта, но в тот же год ему предъявили обвинение во взяточничестве и лишили поста, закрыв двери в королевский двор.

Несмотря на то, что он многие годы жизни посвятил юриспруденции и адвокатуре, его сердце было отдано философии. Он разработал новые инструменты мышления, раскритиковав дедукцию Аристотеля.

Мыслитель умер из-за одного из своих экспериментов. Он изучал, как холод влияет на начавшийся гнилостный процесс и простудился. В возрасте шестидесяти пяти лет он умер. Уже после его смерти было опубликовано – незавершенным – одно из главных произведений, написанных им: «Новая Атлантида». В нем он предвидел многие открытия последующих веков, основываясь на опытном знании.

Общая характеристика философии Фрэнсиса Бэкона

Фрэнсис Бэкон стал первым крупным философом своего времени и открыл Эпоху Разума. Несмотря на то, что он был хорошо знаком с учениями мыслителей, живших во времена древности и средневековья, он был убежден, что путь, который они указывали – ложный.

Философы прошлых веков были сосредоточены на нравственных и метафизических истинах, забывая о том, что знания должны приносить практическую выгоду людям.

Он противопоставляет праздное любопытство, которому до сих пор служило философствование, производству материальных благ.

Силу он видел в знаниях, которые можно применить на практике. Эволюция человечества возможна только через господство над природой. Эти тезисы стали ключевыми в мировоззрении и философских учениях эпохи Возрождения.

«Новая Атлантида» Бэкона

Одним из важнейших произведений Бэкона принято считать «Новую Атлантиду», названную по аналогии с работой Платона. Написанию утопического романа мыслитель посвятил время с 1623 по 1624 г. Несмотря на то, что книга увидела свет незаконченной, она быстро приобрела популярность в массах.

Фрэнсис Бэкон рассказал об обществе, которое управлялось одними учеными. Это общество было найдено английскими мореплавателями, высадившимися на острове посреди Тихого океана.

Они обнаружили, что жизнь на острове подчинена Дому Соломона – организации, в которую входят не политики, а ученые. Дом имеет своей целью расширить власть людей над миром живой природы, чтобы она работала на них.

В специальных помещениях проводились эксперименты по вызову грома и молний, получения из ничего лягушек и других живых существ.

Позднее, взяв за основу роман, создали реальные научные академии, занимающиеся анализом и верификацией явлений. Примером такой организации является Королевское общество поощрения науки и искусств.

Сейчас, некоторые рассуждения в романе могут показаться наивными, но в эпоху, когда он был опубликован, изложенные в нем взгляды на научное знание были популярны.

Могущество человека казалось огромным, основанным на божественных силах, и знания должны были помочь ему реализовать власть над миром природы.

Чтобы работать на человека, у экспериментальной науки должны быть большие комплексы сооружений, двигатели, работающие с помощью воды и воздуха, электростанции, сады, заповедники и водоемы, где можно было бы проводить эксперименты.

В результате их необходимо научиться работать как с живой, так и неорганической природой. Большое внимание уделено конструированию различных механизмов и машин, которые могут передвигаться быстрее, чем пуля.

Военные машины, орудия для сражений – все это подробно описано в книге.

Только эпохе Возрождения свойственна такая сильная ориентация на изменение мира природы.

Как сторонник алхимии, Бэкон пытается представить в «Новой Атлантиде», как можно вырастить растение без использования семян, создать животных из воздуха, используя знания о веществах и соединениях.

Его поддержали такие видные деятели медицины, биологии и философии, как Бюффон, Перро и Мариотт. В этом теория Фрэнсиса Бэкона кардинально отличается от представлений Аристотеля о неизменности и постоянстве видов животных и растений, имевших влияние на зоологию нового времени.

Королевское общество поощрения науки и искусств, созданное на основе описанных в «Новой Атлантиде» сообществ, много внимания уделяло световым экспериментам – как и ученые в романе Бэкона.

Бэкон «Великое восстановление наук»

Фрэнсис Бэкон считает, что алхимия и магия могли бы послужить человеку. Чтобы знание было общественно контролируемым, он отказывается от магического. В «Великом восстановлении наук» он делает упор на то, что настоящие знания не могут принадлежать частным лицам – группе «посвященных». Оно – общедоступно и может быть понятно любому.

Бэкон также говорит о необходимости сведения философии к делам, а не словам, как это было прежде. Традиционно, философия служила душе, а Бэкон считает правильным покончить с этой традицией. Он отвергает древнегреческую философию, диалектику Аристотеля, труды Платона.

Продолжая принятую в философии традицию, человечество не продвинется в научном познании и лишь умножит ошибки прошлых мыслителей.

В противовес описанному, Фрэнсис Бэкон предлагает истинную индукцию, когда наука движется вперед постепенно, опираясь на промежуточные аксиомы, контролируя достигнутые знания и проверяя их опытом. Он выделяет два способа поиска истины:

1. Через чувства и частные случаи – к достижению самых общих аксиом, которые необходимо сужать и конкретизировать, соизмерять с уже доподлинно известными фактами.
2. Через чувства и частное – к общим аксиомам, смысл которых не сужается, а расширяется до наиболее общих законов.

В результате такого деятельного познания, человечество придет к научно-технической цивилизации, оставив в прошлом историко-литературный тип культуры.

Мыслитель считал необходимым привести в гармонию общение ума и вещей. Для этого необходимо избавиться от бесплотных и смутных понятий, которые употребляются в науках и философии.

Затем, нужно заново посмотреть на вещи и исследовать их, пользуясь современными, точными средствами.

В «Великом восстановлении наук» Бэкон призывает современников сделать упор на науки, применимые на практике и улучшающие жизнь человечества.

Это положило начало резкой смене ориентации в культуре Европы, когда наука, видевшаяся многим праздной и подозрительной, стала важной и престижной частью культуры.

Большинство философов того времени последовало примеру Бэкона и занялось наукой вместо схоластического многознания, которое было оторвано от реальных законов природы.

«Новый органон» Бэкона

Бэкон – философ нового времени не только потому, что родился в эпоху Возрождения, но и по своим взглядам на прогрессивную роль науки в общественной жизни.

В своем труде «Новый органон» он проводит сравнение науки с водой, которая может падать с неба или происходить из недр земли.

Как вода имеет божественное происхождение и чувственную суть, так и наука подразделяется на философию и теологию.

Как предметы искусства говорят о таланте и силе искусства своего творца, так и сотворенное Богом мало говорит о последнем. Фрэнсис Бэкон заключает, что Бог не может быть объектом науки, а должен оставаться только объектом веры.

Это означает, что философия должна прекратить попытки проникнуть в божественное и сконцентрироваться на природе, познавая ее методом опытов и наблюдений.

Он критикует научные открытия, говоря, что они не соответствуют научному прогрессу и отстают от жизненных потребностей общества.

Это означает, что вся наука как коллективное знание должна быть усовершенствована так, чтобы она опережала практику, делая возможными новые открытия и изобретения.

Приведение в действие человеческого разума и управление явлениями природы – главная цель возрождения науки.

«Органом» содержит логические подсказки, говорящие, каким методом можно соединить мышление и практику, чтобы они позволили овладеть силами природы. Бэкон отвергает старый метод силлогизма как абсолютно беспомощный и бесполезный.

Фрэнсис Бэкон об идолах

Фрэнсис Бэкон разработал собственную теорию о предрассудках, господствующих над умом людей. Она говорит об «идолах», которых мыслитель нового времени называет также «призраками» за их свойство искажать действительность. Прежде, чем учиться познавать вещи и явления, важно избавиться от этих идолов.

Всего им выделено четыре вида идолов:

• идолы «рода»;
• идолы «пещеры»;
• идолы «рынка»;
• идолы «театра».

К первой категории относятся идолы-призраки, присущие каждому человеку, поскольку его ум и органы чувств несовершенны. Эти идолы заставляют его сравнивать природу с самим собой и наделять ее теми же качествами.

Бэкон восстает против тезиса Протагора, говорящего, что человек представляет собой меру всех вещей. Фрэнсис Бэкон заявляет, что ум человека, как плохое зеркало, отражает мир в неправильном виде.

В результате рождаются теологическое миропонимание и антропоморфизм.

Идолы-призраки «пещеры» порождаются самим человеком под влиянием условий его жизни, особенностей воспитания и образования. Человек смотрит на мир из покрова собственной «пещеры», то есть с точки зрения личного опыта. Преодоление таких идолов заключается в использовании опыта, накопленного совокупностью индивидов – обществом, и постоянном наблюдении.

Поскольку люди постоянно контактируют друг с другом и живут плечо к плечу, рождаются идолы «рынка». Их поддерживает использование речи, старых понятий, обращение к словам, которые искажают суть вещей и мышление. Чтобы избежать этого, Бэкон рекомендует отказаться от словесной учености, которая оставалась в те времена от Средневековья. Главная идея – в изменении категорий мышления.

Признаком идолов «театра» является слепая вера авторитетам. К таким авторитетам философ относит старую философскую систему. Если верить древним, то восприятие вещей исказится, возникнут предубеждения и предвзятость. Чтобы победить таких призраков, следует обращаться к современному опыту и изучать природу.

Все описанные «призраки» – это препятствия к научному познанию, поскольку благодаря им рождаются ложные представления, которые не дают в полной мере понять мир. Преобразование наук по Бэкону невозможно без отказа от перечисленного и опоры на опыт и эксперимент как часть знания, а не на мысли древних.

Слабые продвижения в науке Бэкон объяснял отсутствием правильных представлений об объекте познания и самой цели изучения. Правильным объектом должна выступать материя. Философы и ученые должны выявлять ее свойства и изучать схемы превращения ее из одного предмета в другой. Человеческая жизнь должна обогащаться наукой за счет действительных открытий, внедряемых в жизнь.

Эмпирический метод научного познания Бэкона

После того, как метод познания – индукция – определен, Фрэнсис Бэкон предлагает несколько основных путей, по которым может идти познавательная деятельность:

• «путь паука»;
• «путь муравья»;
• «путь пчелы».

Под первым путем понимается получение знаний рационалистическим способом, но это подразумевает оторванность от реальности, потому что рационалисты опираются на собственные рассуждения, а не на опыт и факты. Их паутина мыслей выткана из их собственных мыслей.

По «пути муравья» идут те, кто принимает во внимание только опыт. Этот метод получил название «догматический эмпиризм» и он основан на информации, получаемой из фактов и практики. Эмпирикам доступная внешняя картина знания, но не сущность проблемы.

Идеальным методом познания является последний путь – эмпирический. Говоря кратко, идея мыслителя такова: для применения метода нужно соединить воедино два других пути и убрать их недостатки и противоречия. Знания выводятся из совокупности обобщенных фактов с использованием доводов разума. Этот метод можно назвать эмпиризмом, в основе которого лежит дедукция.

Бэкон остался в истории философии не только как человек, положивший начало развитию отдельных наук, но и как мыслитель, обозначивший необходимость в изменении движения познания. Он был у истоков опытной науки, задающей правильное направление теоретической и практической деятельности людей.

Источник: https://mystroimmir.ru/filosofiya/frensis-bekon.html

Фрэнсис Бэкон в шести книгах

Выставка «Бэкон: дословно» открылась в парижском Центре Помпиду. Шестьдесят работ (в том числе двенадцать триптихов), покрывающих последнее двадцатилетие жизни знаменитого британского живописца, разделены куратором на шесть литературных глав. Рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выставка называется «Бэкон: дословно» — Bacon en toutes lettres, потому что сопровождается не просто словами, а целыми страницами. Идея куратора Дидье Оттингера проста: взять книги, которые читал Фрэнсис Бэкон (1909–1992), и сопоставить их с его живописью. Сначала кажется, что такое сравнение хромает на обе ноги. Слова живописи не равны.

Потом обнаруживается, что именно в те годы, о которых рассказывает выставка, с 1971-го по 1992-й, художник и вправду выбрал себе писателей в качестве собеседников и иногда и соавторов.

Он сам говорит об этом с экрана в длинном интервью, и мы замечаем, что его любовь к литературе, начавшаяся как любовная страсть, стала супружески привычной: «Читаю только то, что уже читал».

— Я взял шесть авторов, которые непосредственно вдохновили художника,— тех, которым он посвятил холсты: Эсхил, Элиот, Конрад, и тех, которые подсказали ему сюжеты,— Мишель Лерис с его «Тавромахией»,— говорит Дидье Оттингер. Еще представлены Ницше с размышлениями об аполлоническом и дионисийском в искусстве и Жорж Батай с отрывком о сакральном значении боен.

Каждому отведена пустая комната, в которой актер в записи читает отрывки из книг. Не любых книг, а именно привезенных из лондонской мастерской Бэкона. Они укреплены по одной в витринах на стене. Очень читанные, мятые, залитые черт знает чем, что называется, апроприированные книжки, которыми побрезговал бы и уличный букинист. Бэкон был принципиальным неряхой.

На выставке показано нечто вроде театрального макета — его мастерская в Саут-Кенсингтоне в миниатюре. Когда смотришь на комнатку, забитую подрамниками, заваленную кистями, устеленную вырезками и книгами, кажется, что здесь свил гнездо паук.

Но паук много читал, в его библиотеке (если залежи печатной продукции можно назвать библиотекой) сохранилось более тысячи томов: Эсхил рядом с кулинарной книгой, Элиот вместе с путеводителем по Парижу.

Париж, несомненно, вторая тема выставки.

Последнее двадцатилетие Бэкона началось здесь в жанре трагедии. И фарса тоже.

За два дня до открытия судьбоносной выставки 1971 года в Гран-Пале в отеле над унитазом, накачавшись снотворным, умер его любовник Джордж Дайер. Самоубийство — тема представленных на выставке первых «черных» триптихов 1971–1973 годов.

Один из них назван «Памяти Джорджа Дайера», два других остались без названия. Что случилось тогда в «Гостинице Святых отцов», неизвестно.

Но у начитавшегося Эсхила художника появились на холстах эринии, ненасытные чудовища, ответственные за совесть.

По представленным на холсте существам судя, Бэкон сначала метил в сюрреалисты. Но ни сюрреалисты не признали его своим (в 1936 году ему отказали от выставки с вердиктом «недостаточно сюрреалистический»), ни он сам не сохранил к ним уважения.

Ему нравилось то, что они говорили, но не то, что они делали в искусстве. Место сюрреалистических персонажей заняли самые реалистические, вроде президента Вильсона, заключившего Версальский мир, или премьера Чемберлена, подписавшего Мюнхенский договор.

А с ними соседствовали мифические фигуры, исковерканные мужские тела, портреты друзей, собеседников, любовников.

Триптихи — хрестоматийный жанр Бэкона. Он хочет быть подробным, рассмотреть ситуацию со всех сторон, как на портретах мужчины, бреющегося перед зеркалом («Три этюда мужчины со спины»,1970). Пристрастие к триптихам заставляет с особым вниманием всматриваться в одиночные образы.

Выставка начинается с варианта папского портрета Веласкеса, а завершается уходящим в тень быком на работе 1991 года, законченной за год до смерти.

Здесь и натюрморт «Вода, текущая из крана» (1982), который Бэкон считал одной из самых удавшихся своих картин, там точность изображения крана тонет в хаосе разбивающейся струи. Есть работы, которые легко могли бы быть сложены в серии.

Прежде всего это «Ландшафты» — песчаные дюны, в волнах которых видны изгибы мускулов. Когда дюна наваливается на ограду, это бунтующая плоть, пронзенная железом. Когда на дюне растет вереск, это как волосы на теле, отмечающие болевые точки человека. По сути, это триптих, разнесенный по разным залам.

Критики нападали на Бэкона, обвиняя его в том, что его искусство уродливо и страшно:

«Почему бы не нарисовать розу». Бэкон отвечал им, что роза тоже штука ужасная, столько же о красоте, сколько об ужасе. Вот и в комнате, где читают конрадовское «Сердце тьмы», рычат «хоррор-хоррор».

Но работы последних десятилетий жизни художника не производят впечатления «хоррора».

Может, они и изображают что-то очень неприятное, а тела на них уродливы, как корнеплоды, но сами работы исключительно нарядны.

Бэкон был игрок, пьяница, драчун и по тогдашним меркам преступник (за гомосексуализм в Британии перестали судить только в 1967 году). Но нет ощущения, что художник-изгой набрасывается на холст, чтобы его изнасиловать, Фрэнсис Бэкон не «творит», а производит.

Если уж вспоминать Ницше, в его работах Аполлон обыгрывает Диониса. В сконструированности произведений нет ловкачества, нет обмана, а лишь огромная работа художника над проектированием картины.

Его похвалой становится «точность»: Пикассо был более точен, чем Матисс, Эйзенштейн был точнее Бунюэля. Он ищет «концентрацию жизни» и говорит, что «реализм надо изобрести заново».

Рассчитанное безумие и взвешенное страдание, почти дизайнерская выверенность его полотен, их ясные цвета сделали их желанным и бешено дорогим украшением. Но здесь уже буквы уступают цифрам, а об этом на выставке — ни слова.

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/4089576

Триптих Фрэнсиса Бэкона выставят на аукцион за 60 миллионов долларов

Триптих Фрэнсиса Бэкона, вдохновленный трагедией Эсхила «Орестея» выставят на аукционе Sotheby’s. Его стартовая цена 60 миллионов долларов.

Наполовину люди, наполовину чудовища ‒ гротескные существа из мира Фрэнсиса Бэкона. Этот триптих 1981 года художник написал вдохновленный «Орестеей» Эсхила. Древнегреческая трагедия завораживала Бэкона своей жестокой метафоричностью языка и рождала в его воображении образы невероятной силы, за что искусствоведы называют художника «великим трагиком своего времени».

«Этот триптих напоминает одну из главных работ Бэкона, с которой и началась его слава, ‒ «Три этюда к фигурам у подножия распятия». Там тоже угадывается древнегреческая мифология.

Этим триптихом Бэкон был по-настоящему взволнован – он написал его, когда ему было за 70.

«В отличие от многих художников Бэкон не хотел иллюстрировать историю. Он хотел создавать, как он сам это называл, «клапаны ощущений». На его полотнах – любовь, гнев, месть, убийство и, конечно, история божественного наказания – нить, которая проходит через его творчество в течение 40 лет», ‒ добавил специалист по современному искусству аукционного дома Sotheby’s Том Эддисон.

Когда Бэкона упрекали в излишней драматизации, он равнодушно пожимал плечами: «Невозможно быть более ужасным, чем сама действительность». Вопреки искусствоведческому ярлыку «экспрессионист», художник сам себя называл реалистом.

Это один из 28 широкоформатных триптихов, которые создал Бэкон. И данный лот ‒ лишь шестой, из когда-либо выставляющихся на торги. Картина ‒ из коллекции норвежского магната, основателя частного музея в Осло Ханса Расмуса Аструпа. Стоимость произведения оценивается в 60 миллионов долларов.

«Я думаю, арт-рынок ждал такой картины, которая может украсить стены любого мирового музея или частного собрания. Фрэнсиса Бэкона можно назвать универсальным: им восхищаются коллекционеры из Азии, Америки, Европы. Ни одна крупная выставка современного искусства не обходится без его работ», ‒ отметил Оливер Баркер.

«Глядя на эту работу можно проследить эволюцию творчества Бэкона. В 60-х годах было очень много произведений, посвященных друзьям и знакомым. В 80-х, когда он уже приблизился к заключительной главе своей жизни, его работы более зрелы и наполнены – он рассуждает не о сути отдельной личности, а о сущности человечества в целом», ‒ пояснил Том Эддисон.

Гениальный самоучка, перевернувший с ног на голову все современное искусство, Бэкон – один из самых ценных художников.

Его триптих «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда» сегодня возглавляет список самых дорогих картин мира, в 2013 году ее продали в Нью-Йорке за 142 с лишним миллиона долларов.

Удастся ли установить новый ценовой рекорд ‒ станет известно 13 мая. Доходы от продажи триптиха на аукционе пойдут на развитие музея современного искусства в Осло.

Источник: https://tvkultura.ru/article/show/article_id/357989/

Фрэнсис Бэкон: картины, краткая биография художника

Фрэнсис Бэкон (28 октября 1909, Дублин, Ирландия – 28 апреля, 1992, Мадрид, Испания) – английский художник-экспрессионист, мастер фигуративной живописи. Несколько картин Бэкона фигурируют в списке самых дорогих: в 2013 году его работа «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда» была продана за 142.

4 миллиона долларов.

Особенности творчества Фрэнсиса Бэкона: Фрэнсис Бэкон создавал тревожные и пугающие образы, основанные на трансформациях человеческого лица и тела. Его любимые темы – крик, страдание, потеря смерть. Характерная форма – триптих.

Законченные картины Бэкон часто называл «этюдами» или «набросками».

Известные картины Фрэнсиса Бэкона: «Три этюда к фигурам у подножия распятия», «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда», «Живопись 1946», «Этюд к портрету папы Иннокентия X».

Кричащий папа

Первым папой, которого Фрэнсис Бэкон заставил кричать, был его собственный. Эдвард Бэкон происходил из старинного и знатного рода, он был потомком того самого Фрэнсиса Бэкона, лорд-канцлера Англии, философа, основоположника эмпиризма. В 1909-м, когда родился Фрэнсис-младший, Эдвард Бэкон жил в Дублине, где разводил и объезжал скаковых лошадей.

Он с детства приучал сына к верховой езде. Фрэнсис же изо всех сил старался держаться подальше от конюшен – астматик, рядом с лошадьми и собаками он попросту задыхался. С началом Первой мировой Бэконы переехали в Лондон – капитан Эдвард Бэкон получил должность в военном министерстве.

В 1918-м они вернулись в Ирландию, но из-за гражданской войны были вынуждены постоянно переезжать с места на место, и начальное образование Фрэнсиса ограничилось двумя классами муниципальной школы. Фрэнсис кашлял, на лице отца все отчетливей проступало разочарование: слабый женственный мальчик не подавал больших надежд.

Не был он близок и с матерью – воспитанием пятерых детей Бэконов (у Фрэнсиса было две сестры и двое братьев) по большей части занималась няня Джесси Лайтфут. Гримаса раздражения уступила место брезгливой ярости после того, как капитан Бэкон застал сына перед зеркалом в мамином белье. Когда Фрэнсису исполнилось 17, отец отослал его в Лондон.

Первый: он стремительно опускается на живописное лондонское дно. И второй: живописное лондонское дно ему по душе. В 1927 году Эдвард Бэкон предпринял отчаянную попытку вернуть сына к «нормальной» жизни. Он настоял, чтобы Фрэнсис поехал на полгода в Берлин вместе с Сесилом Харкот-Смитом – родственником по материнской линии. Сесил обладал внешностью и повадками образцового самца.

Кроме того, он тоже был коннозаводчиком и отставным офицером – Эдвард не сомневался, что такая компания повлияет на его непутевого сына самым положительным образом.

«Дядя» оказался не самых честных правил: Сесил Харкот Смит вступил в связь с юным Бэконом практически сразу по прибытию в Берлин.

Хуже того, в Берлине Фрэнсис посещал ночные клубы, смотрел фильмы Фрица Ланга и Сергея Эйзенштейна, общался с богемной публикой – конечно, вскоре он ощутил творческий зуд. Из Берлина Бэкон уехал в Париж, где побывал на выставке Пикассо, которая окончательно снесла ему голову. Последние надежды капитана Эдварда Бэкона рухнули: Фрэнсис решил стать художником.

В 1929 году Фрэнсис Бэкон вернулся в Лондон. Вместе со своей верной няней Лайтфут и состоятельным любовником Эриком Холлом он основал небольшую компанию, специализировавшуюся на дизайне интерьеров.

Большого успеха эта затея не имела, хотя некоторые работы Бэкона-дизайнера были упомянуты в журнале «The Studio» как примеры «1930 года в британском декоративном искусстве». В это же время он впервые попробовал писать маслом. В 33-м он впервые продал свою картину – «Распятие».

Окрыленный этим успехом, Бэкон решился на персональную выставку, но тотчас получил щелчок по носу: нулевые продажи, негативная рецензия в «Таймс». В 36-м кураторы Международной Сюрреалистической выставки отвергли его работы, поскольку сочли их «недостаточно сюрреалистическими».

Разочарованный художник уничтожил практически все, что успел нарисовать к тому моменту, и некоторое время не притрагивался к холсту.

По причине слабого здоровья Бэкона не призвали в регулярную армию, но он добровольно служил в частях гражданской обороны до тех пор, пока это позволяла его астма.

В 1943 году Бэкон вместе с Эриком Холлом поселился в Южном Кенсингтоне, в доме, где в прошлом жил и работал Джон Эверетт Милле.

Крыша сохранилась лишь эпизодически, но в целом дом неплохо пережил бомбардировки – Бэкону удалось приспособить под студию старый бильярдный зал. Неизменная няня Лайтфут, ввиду отсутствия альтернативы, спала на кухонном столе. Здесь же с ее благословения Бэкон и Холл обустроили нелегальное казино.

У этой няни не нужно было спрашивать. Кружка, рулетка и другие необходимые в быту вещи были у нее всегда под рукой.

Нескромное обаяние порока

Первый успех настиг Фрэнсиса Бэкона в 1945-м. В лондонской The Lefevre Gallery состоялась выставка, на которой, кроме тогда еще безвестного Бэкона, экспонировались Грэм Сазерленд и Генри Мур.

Брызжущая животной агрессией, во всех смыслах кричащая, воспаленная и бескомпромиссная работа «Три этюда к фигурам у подножия распятия» сходу поделила реальность на «до» и «после». Она мало кому понравилась.

Впрочем, никто не сомневался: Бэкон – явление, с которым отныне придется сосуществовать и считаться.

Год спустя Фрэнсис продал свою картину «Живопись 1946» — в некотором роде «досрочную» антологию своих классических кошмаров. И (прихватив любовника и няню) отправился в Монте-Карло – проматывать гонорар в 200 фунтов.

Здесь с Бэконом произошел эпизод, сыгравший не последнюю роль в становлении его творческой манеры. По большей части в Монте-Карло Фрэнсис Бэкон пил и играл в рулетку. Но время от времени он все же ощущал потребность что-нибудь написать и брал в руки кисть.

Однажды, проигравшись в пух и прах, Бэкон обнаружил, что у него нет ни холста, ни денег, чтобы его купить. Он взял какую-то неоконченную картину, перевернул ее и стал писать с обратной стороны холста. Незагрунтованный холст быстро и необратимо впитывал краску – работать приходилось стремительно и точно.

Это бодрило. Это дисциплинировало. Это делало мазки авторскими и узнаваемыми. С тех пор Бэкон всегда работал так, независимо от того, выпадал ему чет или нечет.

Вернувшись в Лондон, Бэкон продолжал жить завораживающе полнокровно. Его личная жизнь была бурной. Его стакан никогда не бывал наполовину пуст – Бэкон выпивал залпом, чтобы тотчас наполнить до краев. В лондонских казино его обожали. Однажды в одном из игорных домов Бэкону предложили кредит.

И тот сразу же спустил на рулетке сорок тысяч – огромные, по тем временам, деньги. Одним из его любимых притонов, его «местом силы» был паб “Colony Room” в Сохо. Это место пользовалось популярностью среди лондонской богемы (не в последнюю очередь благодаря тому, что здесь часто бывал Бэкон).

Пожалуй, не будет большим преувеличением сказать, что для них Фрэнсис Бэкон был реалистом. Впрочем, Бэкон приходил в «Colony Room” не за вдохновением. Здесь он был дома. Самозабвенно пил. Азартно терял человеческий облик. Бузил и лез в бутылку.

Случалось, едва стоящий на ногах Бэкон, выступал в «Colony” с гневными обличающими тирадами в адрес, к примеру, «всех этих жалких размалеванных педерастов». Сам он притом нередко бывал густо накрашен и одет в кружевное белье.

Обратная сторона холста

Удивительно, но у такого беспокойного, разрушительного, порой совершенно невыносимого персонажа, как Фрэнсис Бэкон, было довольно много друзей. Его связывала долгая, крепкая и платоническая дружба с Люсьеном Фрейдом и фотографом Джоном Дикином. Он дружил с женщинами – натурщицей Генриеттой Мораес, куратором Прадо Мануэлой Мена Маркес, владелицей «Colony Room” Мюриэл Бэлчер.

Отдельный пункт в этом списке – Изабель Роусторн – художница, вошедшая в историю еще и как единственная женщина, с которой у Бэкона, по его собственным словам, «кажется, что-то было».

Еще более удивительно, что столь насыщенный образ жизни не мешал Бэкону работать.

Он писал быстро, помногу, сериями: одних только «кричащих пап», так или иначе перекликающихся с Веласкесом, искусствоведы насчитали около 40.

Существо противоречивое и сложноустроенное, он боялся и вместе с тем жаждал быть отвергнутым – боль для него была главным (если не единственным) средством общения с реальностью. Впрочем, у реальности были на него другие планы – Бэкона признали довольно быстро. В 60-е он входил уже как наиболее влиятельный современный художник Британии.

Как и его картины, Фрэнсис Бэкон трудно поддавался прямолинейным трактовкам – слишком странный, слишком парадоксальный. Лысеющий, в неизменной кожаной куртке, он выглядел как типичный лондонский гопник, даже когда подводил глаза и надевал под куртку чулки в сеточку. Казалось бы, место ему не в Прадо и галерее Тейт, а в романах Ирвина Уэлша или фильмах Гая Ричи.

Многие из его интервьюеров признавались, что были приятно удивлены. Собираясь на интервью, они готовились к встрече с мрачным и агрессивным монстром, а знакомились с бесконечно обаятельным, искренним, испуганным человеком.

Когда Бэкона спрашивали о природе жестокости, мрака и ужаса, царивших на его картинах, он лишь пожимал плечами: «Неужели я могу нарисовать что-нибудь более жестокое, мрачное и страшное, чем реальность?».

Paint it Black

В 1963 году Бэкон познакомился с Джорджем Дайером. Их отношения длились восемь лет. В слипшемся спагетти обнаженных тел на полотнах Бэкона зачастую не разобрать, где любовь, а где реслинг. В личной жизни Фрэнсиса Бэкона тоже не было четких границ.

Нежность и жестокостью, сладострастие (это слово художник особенно любил) и боль, удовольствие и чувство вины смешивались в ней в непредсказуемых и причудливых пропорциях.

Если учесть, что Бэкон редко бывал трезв, а также припомнить, что гомосексуализм перестал считаться в Англии уголовным преступлением лишь в 1967 году, нетрудно представить, каким эмоциональным хаосом сопровождались его романы.

Бурные ссоры и примирения, измены и раскаянье, щедрые жесты и несдержанные обещания: за исключением совсем уж мимолетных, все отношения Бэкона были плюс-минус такими. От большинства любовников Джорджа Дайера отличало то, что его Бэкон действительно любил. Чувство было сильным и взаимным.Дайер не отличался острым умом.

То, что Дайер был склонен к депрессиям, паранойе и всевозможным психозам (кроме прочего, у него были нешуточные проблемы с героином), его ничуть не смущало. В течение восьми лет Джордж Дайер был музой Бэкона и его неизменным спутником — в алкоголических одиссеях, на всенощных у рулетки, на светских (или не слишком) мероприятиях.

Потом Дайер покончил с собой.В 1971-м Фрэнсис Бэкон поехал в Париж представлять свою ретроспективу в Гран-Пале. Дайер поехал с Бэконом, хотя в их отношениях к тому времени уже наметился кризис. После очередной ссоры Джордж Дайер принял смертельную дозу барбитуратов – его нашли мертвым в туалете отеля.

Окончательно оправиться от этой потери Бэкон так и не сумел. Результатом трагедии стали вечно кровоточащий комплекс вины и серия работ, посвященных памяти Дайера — так называемые «черные триптихи».

После смерти любовника Фрэнсис Бэкон стал чаще писать автопортреты. На вопрос «почему?» он отвечал: «Мои друзья мрут, как мухи, мне больше некого рисовать».

Его манера изменилась. Его картины по-прежнему было трудно перепутать с чьими-то еще, но первобытная ярость уступила место траурной сдержанности красок и форм. Один из самых неистовых и бескомпромиссных художников XX века, он, кажется, принял неизбежность старения, смерти, потери.Само собой, Бэкон продолжал пить.

В 89-м ему удалили почку, но это его не остановило — Бэкон продолжал регулярно патрулировать питейные заведения. «Когда пьешь с 15 лет, — говорил он, — нужно радоваться тому, что у тебя осталась хотя бы одна почка». Одним из немногих плюсов такого образа жизни стало знакомство с Джоном Эдвардсом, барменом из Сохо.

Бэкон встретил Эдвардса в 74-м – через три года после смерти Дайера.

Эдвардс тоже был хорош собой. В остальном это была полная противоположность Джорджу Дайеру. В определенном смысле спокойный и взвешенный Эдвардс заменил Бэкону покойную няню Лайтфут: он вел его финансовые дела, оберегал от «дурных влияний», пекся – по мере возможностей – о его здоровье.

Он был рядом до самой смерти художника и унаследовал изрядную долю его имущества – суммарной стоимостью в 11 миллионов фунтов.

В 1992 году Фрэнсис Бэкон не внял предостережениям врачей и поехал в Испанию. Он умер от сердечного приступа на родине Веласкеса. Пожалуй, единственного бога, в которого верил.

Источник: https://artchive.ru/francisbacon